Вечером, когда она мыла на кухне посуду, Виктор подошел к ней и обнял за плечи.

– Тонь, ты чего весь вечер такая задумчивая? Опять погода на тебя действует?

Она отставила на полотенце тарелку и, не поворачиваясь, ответила:

– Вить, я сегодня видела нашу соседку, из заброшенного дома.

– Тетю Машу? – поразился Виктор. – Да ты что? А зачем она приезжала?

– Сказала – старые вещи забрать.

– А-а, дом все-таки будут продавать! Жалко. Значит, больше Андрюху не увидим, разве что случайно.

Тоня повернулась и вгляделась в лицо мужа.

– Вить, – сказала она, – мне она рассказала про историю с усыновлением.

– А чего там рассказывать? Ну, усыновили его, и что тут такого? Мало ли кого усыновляют!

– Нет, не про это. А про то, что ты ему рассказал и что потом было.

– Ах вот оно что…

Виктор отошел от жены и уселся на табуретку.

– Да, грустная история. Мы, конечно, с Колькой тогда идиотами были ужасными, страшно даже вспомнить!

– С Колькой? С теть-Шуриным?

– Да, с ним. Когда Андрюха нас расспрашивать стал, я еще сообразил назад отыграть, а вот Колька только мычал как баран, а под конец все Андрюхе и выдал – и про мать родную, и про приемных родителей. Мишка даже морду ему хотел набить, только сестра отговорила. А Андрюху после того случая в Москву увезли. И больше не привозили, насколько я знаю. Родители-то его приезжали, тетя Маша с дядей Андреем, но я их уже не видел – меня предки по заграницам таскать начали. Да, знаешь, оно и к лучшему, что я их не видел, – мне в глаза им было стыдно смотреть. Я же был уверен, что Андрюхе все рассказали, даже сам не знаю почему, а оказалось… В общем, ругал я себя тогда страшными словами.

Виктор устало потер глаза. Тоня быстро подошла к нему, наклонилась и обняла.

– Глупый, – прошептала она ему на ухо. – Ты ни в чем не виноват.

– Спасибо, Тонь, – погладил он ее по руке. – Все равно, такое воспоминание неприятное… Давай больше не будем об этом, хорошо?

– Конечно, Вить, давай не будем.