– Слышь, Юльк, – неохотно говорила три часа спустя тетя Шура, копаясь на морковной грядке, – послушай-ка сюда.

– Что, мам?

– Дом-то почтальонов знаешь кто купил?

– Кто?

– Да Витька.

– Какой Витька?

– Какой… Такой! Тот самый.

– Чернявский, что ли?!

– Чернявский, Чернявский…

– Ма, да ты что? – маленькая загорелая Юлька выпрямилась и воткнула лопату в грядку. – Так там же баба какая-то ходит!

– Баба… Значит, жена его или, может, полюбовница. Спрошу сегодня, как пойду.

– Ой, мам, я с тобой!

– Сиди, – осадила дочь тетя Шура. – Дом почитай как неделю куплен, а к нам с тобой Витька рыла не кажет, даром что соседи. Может, и не он вовсе, а однофамилец какой. Вечерком схожу, разведаю. Да, Юляш, сбегай к Любке, я сыр купить забыла.

– Сбегаю, сбегаю, – закивала дочь, – заодно и конфеток Вальке с Васькой подкуплю.

– Балуешь ты их, – проворчала тетя Шура. – Совсем от рук отбились, где хотят, там и колобродят.

Она вспомнила белые вихрастые головенки внучат, мордашки, усыпанные конопушками, и губы ее растянулись в улыбке.